(не)читать дальше

Я написал бы тебе грустную песню, полную фраз пустых,
Но зато красивых, как ты любишь, — краски бы сгустил..
Расписал бы, как без тебя плохо, как хорошо с тобой,
Наплакал бы реку - и не был бы самим собой..
Шёл бы дождь за окном, занят был бы твой телефон -
Короче говоря, у нас зовётся песней этот стон...
Думаешь, тебя не задели б те слова и ноты? Да что ты!
Рифмовать сантименты — тоже мне работа..
Наверно, та песня тебе бы понравилась больше
И на повторе в Winamp'е крутилась бы втрое дольше..
Прости, что не написал — я непременно б это сделал,
Если бы только не любил тебя на самом деле..
А на самом деле телефон не занят, а отключен,
Лежит на тумбочке, пока тебя там кто-то дрючит..
И я из этого кого-то сделал бы котлету,
И я мусолю тему эту ещё два куплета!

Ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил,
Не отвечаешь ни по одной из своих двух мобил
И засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил,
Если только бы встретил и если хватило бы сил

Я ничего не исправлю ни этой песней, ни любой другой,
Я сам не знаю, для чего мне этот геморрой...
Но ворд уже открыт, клавиши уже стучат,
И пальцы по грифу скользят туда-сюда, с лада на лад...
В чьей-то руке — твой зад, в чьей-то — медиатор старый.
Каждому своё: одному — ты, другому — гитара.
И пока я тут давлюсь «Балтикой-9кой»,
Ты на блядках, и у тебя, по ходу, всё в порядке.
Скулю, как раненый кобель, ною, как тряпка;
Тараканы чешут череп изнутри — не раздавишь тапком.
Нервы все в заплатках — с каждым, кто заходит в гости,
Трясясь от злости, тебе перемываю кости:
Ненавидеть проще, чем прощать, как ни крути,
А я заебался выбирать сложные пути.
Хочу опять уметь засыпать раньше пяти утра
И не думать о том, чьим болтом занята твоя дыра...

Ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил,
Не отвечаешь ни по одной из своих двух мобил
И засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил,
Если только бы встретил и если хватило бы сил

Эта песня могла бы быть другой, но не смогла,
Так же, как ты могла бы быть со мной, но ты ушла..
Поэтому не будет розовых соплей — будут зелёные.
Настоящие. Противные. На вкус солёные..
Меня тошнит, как от палёной водки
С криво наклеенной этикеткой и надписью нечёткой..
Я не пою, а блюю этими словами сейчас
Уберите микрофон — скажите лучше, где тут унитаз
Не будет идиотских фраз про любовь до гроба.
Здесь только боль, обида, нефильтрованная злоба..
Над строчками этого текста кружатся мухи,
Как птицы у кормухи, как у трассы шлюхи.
И дальше всё в том же духе — до конца не слушай,
МОИ ТЕРЗАНИЯ - ВСЕГО ЛИШЬ БУРЯ В ГРЯЗНОЙ ЛУЖЕ.
Я не сумел придумать лучше, да и не хотел -
Мне просто легче от того, что я всё это спел

Ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил,
Не отвечаешь ни по одной из своих двух мобил
И засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил,
Если только бы встретил и если хватило бы сил!

Но ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил,
Не отвечаешь ни по одной из своих двух мобил
И засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил,
Ты не скучаешь, а я до сих пор не забил..
Я до сих пор не забил.
Я до сих пор не забил

@музыка: Нойз

@настроение: да... всё то же.

@темы: no solution, глюки ментального

---

БЛЯТЬ ДА ЧТОЖ Я ЗА ГОВНО ТАКОЕ??!! НАХУЯ Я ОПЯТЬ ВСЕХ СПАЛИЛ?! КАК ТАК МОЖНО БЛЯТЬ!??

---

творчество не моё, я только бетил. попросили выставить

949 слов, Гюго/Роб.

Он сдержано обнимает меня холодными руками и никогда не слушает, что я ему говорю. Ему абсолютно всё равно, как там дела у моей непопулярной рок-группы, но в одном из наших разговоров об истории искусств он однажды упомянул, что некоторые мои стихи не так глупы, но чересчур изобилуют ненужными эмоциями.

На его полу стопками пылятся мировые философы, утверждающие, что наше общество насквозь прогнило и представления о мире утопичны. Он уделяет концепциям современной экономики больше своего персонального времени, чем мне, а о матанализе или философии я даже не буду упоминать. Заумен и по-своему пафосен. И меня должно бы это раздражать, но так даже веселей жить: выслушивать его бесконечные возмущенные триады, когда его многотомники летят из окна на прохожих. Правда следом улетают мои ноты и диски. Это все похоже на маленькую войну, за которой всегда следуют бесконечные недомолвки и детские обиды, по-разному: от поцелуев в безлюдном коридоре общежития в три часа ночи до похода в книжный магазин за новыми книгами и нотными тетрадями. Друзья даются диву нашим глупым отношениям, говорят, что давно пора все это прекратить, и боятся оставить нас наедине: вдруг разнесем комнату, не оставив от общежития камня на камне.
Но откуда этим «обывателям» знать, как проводят время вдвоем любитель политологии и заядлый фанат панк-рока? Им невдомек, как мы начинаем спорить о музыке, а заканчиваем, затыкая друг друга поцелуями. Потому что иначе споры в нашей комнате никогда не смолкнут, а мы явимся миру с синяками под глазами, зевками, срывающимися с распухших губ и хриплыми голосами.
Но даже в таких противоположностях можно найти что-то общее. Он по-своему любит мои стихи, написанные втайне по ночам о нем и для него, и, на самом-то деле, благодаря нему. Всё мое никчемное творчество, бесславное и на любителя, пронизано его духом, характером, образом. Как и все, что есть в моей жизни - все посвящено ему одному. А я люблю его глубокомысленные и философские разговоры по вечерам в нашей маленькой душной комнате, когда мы сидим, ютясь в единственном кресле. Такие его мысли известны только мне, в этом мирке его негромкий голос звучит только для моей персоны. Люблю эти полунамеки, которыми он пытается скрасить серость будних, чтобы повседневность приобрела хоть какое-то отдаленное мистическое сходство с его любимыми книжками.
Вот только он не любит нежности – не любит обнимать меня чаще раза в день, не любит, когда я называю его с пафосом американских бестселлеров вроде "малыш" или "милый", не любит целоваться по-французски, предпочитая не распыляться на мелочи. Вот только в этом уже чувствуется перебор. Но это терпимо, главное, чтобы он сидел бок о бок с экономикой в нашем узком кресле, плотно прижавшись ко мне.
Я улыбнулся и, целуя его, пообещал себе не париться, и забыть о лежащих рядом с ним "великих". Немного зол, что к нам в постель теперь ложится рядом с Кантом знаменитый Кафка. И до самого утра они с любимым твердят мне, что Playstation не больше, чем детская игрушка, и все мои увлечения пройдут через пару лет.
Возможно, со временем каждый из нас бросит тщетные попытки перекроить друг друга, осознав всю их глупость. Наверное, это можно будет назвать смирением. Но меня в нем почти ничто не раздражает. Так с чем же я тогда мирюсь? Внешность? Да нет, все более-менее. Я никогда и не искал себе модель с безупречной внешностью, идеальным лицом или стальными мышцами. Характер? Тоже терпимо. Не будь у него такого характера, он бы быстро мне надоел. Секс? No comments, не жалуюсь. Мнение окружающих? Плевал я ни их мнение - у этого стада отлично получается выворачивать любой факт наизнанку, украшая его отвратительными подробностями, словно рождественскую елку. Перспективы? Не волнуюсь об этой мелочи. Но вот только Роб слишком озабочен своим будущим. Я же предпочитаю не думать о том, что будет дальше, чем через месяц. Ведь ради него я смогу приспособиться ко всему. Может быть, года через два, я захочу уехать в какую-нибудь Голландию и увидеть Робеспьера в качестве своей жены, но пока я об этом не думаю, предпочитая научиться хоть изредка его понимать. Пока и этого будет достаточно.
А он, мало-помалу, учится готовить что-то простое, вроде гречки, пытается водить меня под руку на те мероприятия, которые будут и мне хоть немного интересны, а вечерами, после прочтения учебников по макроэкономике, проводя со мной до головокружения приятные часы, от которых соседи неистово стучат по батареям. И под него приятно подстраиваться хотя бы из-за последнего пункта. Чем я и занимаюсь многие недели.

И для него Нирвана - это состояние, а для меня - группа.
Для него О5 - суперкислород, а для меня - "снова".
Для него музыка - это неизбежно классика, а для меня - Кори Тейлор.
Он такой... взрослый.
Он такой взрослый! А я... а я... а я - нет.

- Ну же, Гюго, сними майку. Я постираю её.
Вытянутый, как струнка, в строгом костюме он нравится мне куда больше, чем в растянутом свитере и круглых очках как у Гарри.
Он слишком уж правильный. Не пьет, не курит, не приходит домой позже одиннадцати. Только когда мы вместе, он позволяет себе вино (не чаще раза в месяц), поход куда-нибудь к моим друзьям на тусовку или завалиться домой в пять утра, падая от усталости и почти вися у меня на руках.
- Кстати, а что это за мужчина изображен на твоей майке?
- Армстронг.
- Нил?
- Билли Джо, дорогой.
- Сам ты дорогой.
Обиженный взгляд и недовольное лицо. Выбить из колеи его трудно, но вот разозлить – пара пустяков. Он ненавидит быть несведущим в чем-то. Моя личная Википедия. Спасибо, что не Твиттер.
- А я могу дать тебе послушать песни, написанные этим «дядькой».
Он, как обычно, ненадолго замолчит, а затем, смущенно кивнув, протянет руку за одним из наушников. Я немного пододвинусь, чтобы ему было, куда присесть на кресле, включу в плеере "American Idiot", и, под недовольные выкрики, помешаю ему слушать панк, начав, как обычно, до него домогаться. Но он, как обычно, не против.

@темы: фики

---

вот и закончился этот дурдом....
И Я ЗАКОНЧИЛ НА ОТЛИЧНО. я в шоке. пять по алгебре мне нарисовали.

---

Ну вот Бля. Из-за этой придурошной теперь не высплюсь.
Зато я ее заткнул >333

---

ХДДДД не помню когда я последний раз кого-нибудь так разносил.
Кусок Бальзаковского сарказма, черт хд

---

я тебя рожать меня не просил.

@темы: no solution

---

пиздец. печатаю чёрным - принтер половину не выводит. ставлю фиолетовый - печатает розовым -_________-
теперь от этой испанской литературы эпохи Барроко тошнит ещё больше, блиа.

---

Наполеон/Бальзак. Smells like teen spirit (cover).

Гитарные переборы отдаются внутри, резонируя с натянутыми подобно струнам нервами, отталкиваются от стен подсознания, эхом звучат в ушах.
Я не верю во всю эту чушь, что весна вдохновляет, наполняет силами и воскрешает…чувства? Что за ерунда.
Запускаю руки в отросшие чёрные волосы, закрываю глаза. Я не признаю того, что купился. На этот гордый взгляд, нахальную, обворожительную улыбку, на этот тон, которым он говорит – настолько уверенный, что даже такие как я начинают верить в свои силы. Дурак.
Передёргивает, дрожь спускается вниз по спине. Я не знаю, сколько сижу вот так – без света, слушая один и тот же трек. А на вечернем небе цвета взбунтовавшегося океана уже начинают проглядывать сверкающие точки…
- Баль? Бальзак!
Ощущение, что меня только что рывком подняли со дна заполненной ванной.
Он смотрит на меня с неподдельным удивлением; почему-то кажется, что в его медовых глазах отражается солнечный свет. Но ведь нет никакого солнца в этой тёмной комнате.
Я медленно начинаю осознавать, что даже не заметил, как Наполеон вошёл в квартиру.
Стоп. Как он открыл…
- Дверь нараспашку, сидишь в темноте…Баль? Эй, ты вообще меня слушаешь?
Конечно, слушаю. Ловлю каждую нотку, интонацию, стараюсь всё сохранить в памяти, ведь скоро ты пойдёшь к себе, и тогда прокручивать в голове твой голос – единственное, что мне останется в этом неприступном замке одиночества, надёжно защищённом тишиной.
- Баль, ты чего? Я что, со стенкой говорю? Хватит пялиться в пространство!
Кажется, я испортил тебе настроение. Поднимаешь мою голову так, чтобы встретиться взглядом и замираешь. Наверное, эта чернота снова сожрала радужку, оставив от тёмно-серых глаз тонкое кольцо, отделяющее её от пожелтевшего глазного яблока.
- У тебя зрачки расширены!
- Всё нормально. Это с рождения.
Голос хриплый, тихий. Даже связки напрячь сил нет.
Чуть сфокусировав зрение, я начинаю различать в его лице…беспокойство?
Нет. За меня? Ха. Я никто для него. Один из нескольких десятков знакомых. Да что вообще может заинтересовать столь популярного, яркого, амбициозного человека в таком, как я?
- Зачем пришёл? – наконец выдавливаю из себя с напусканным равнодушием, и, наверное, только благодаря опущенному взгляду Нап не раскусил меня.
- Тебя три дня не было. Загулял? Колись давай! – твой задорный тон даже чуть оживил меня.
- Нет…я это…болел.
Мысли плавают в вакууме. Наполеон недоверчиво смотрит на меня, и от этого пристального взгляда я невольно утыкаюсь глазами куда-то в пол.
- Ну, как скажешь…а ты не мог бы помочь мне с матаном разобраться? А то я по нулям.
Опять эта ослепительная улыбка, и удар сердца отдаётся о стенку черепа.
- Приходи…
Провожаю тебя до двери и наконец поднимаю взгляд, но тут же сталкиваюсь с твоим и резко поворачиваю голову в сторону.
Поздно. Мельком, но ты заметил. Я сам себя спрашиваю, почему мой взгляд такой затравленный. Можно подумать, что прощаюсь с тобой насовсем.
А ты, наверное, снова недоумённо смотришь, не в силах что-то понять во всём этом нелогичном, несвойственном мне поведении. Я не знаю – ведь сейчас нужно всем видом показать, что ободранные обои на стене куда интереснее того, что написано на твоём лице.
Поворачиваю замок и упираюсь лбом в закрытую дверь, пытаясь сглотнуть тяжёлый ком в горле.
Сейчас я почти ощущаю эту зыбкую грань, эту невидимую линию, отделяющую меня от истерики. Этот человек преодолел все линии обороны, разорвал в клочья всё то, что я называл контролем над своими эмоциями. Ему остался один шаг – и он увидит срыв, оглушительный крах ледяной крепости хладнокровия.
…Всё тот же заезженный трек. Надрывный крик солиста сменяется почти шёпотом, выдавая всё то, что скопилось внутри.

***

Он снова пришёл вечером, через день, а может, через два. С каких-то пор время начало течь отдельно от меня; а может, мне просто стало плевать на него?
За его спиной гитара. А я и не знал, что он играет.
Проходим в комнату, садимся за небольшой стол; я достаю тетрадь по матанализу. Он молча, внимательно слушает мои объяснения, следит за цифрами и переменными, вырисовывающимися под ручкой. Несмотря на то, что этот предмет даётся ему катастрофически плохо, он старательно пытается вникнуть в мои слова.
Странно, но никто ещё так серьёзно и вдумчиво не относился к тому, что я говорю, и от этого где-то глубоко внутри становится тепло, как от маленького пламени свечи… но лишь на несколько секунд. Горечь снова подступает к горлу, вяжет язык, требуя дозу никотина.
- Передай сигареты, пожалуйста.
Забирая пачку, я случайно касаюсь тонкими, замёрзшими пальцами его руки, отчего по ней пробегает едва уловимая дрожь.
Некоторое время он смотрит на меня почти с ужасом.
- У тебя руки, как у трупа.
Зачем ты говоришь так, будто тебе не всё равно?
- Знаю. Не отвлекайся, решай.
Не обращая на мои слова никакого внимания, он расстёгивает толстовку и одним порывистым движением накидывает её на меня. От неожиданности делаю резкий вдох, стараясь успокоить тут же участившийся пульс.
- Не надо.
Голос снова срывается, оставляя глухой хрип.
Пытаюсь скинуть его ярко-рыжую капюшонку, но большие тёплые ладони Напа ложатся на мои костлявые плечи, не давая шевельнуться.
- Ты замёрз.
- Мне и так нормально. Забери.
Всем своим видом пытаюсь сохранить хладнокровие, но унять пульсирующую артерию на шее выше моих сил.
Нап, естественно, ничего не забрав, возвращается к уравнению, а я закуриваю, предварительно выругавшись себе под нос на дрожащие руки.


Он мельком бросает взгляд на лежащий на столе плеер и слегка улыбается одними уголками губ.
- Хочешь, я тебе сыграю?
Не дождавшись моего ответа, Наполеон уже расстёгивает чехол гитары. Проводит пальцами по грифу, и снова обольстительная полуулыбка появляется на его лице.
Пара вступительных аккордов заставляют меня всего передёрнуться и, съёжившись, невольно закутаться в его толстовку. Ещё немного, и в глазах поплывёт всё от этих мучительных, до боли знакомых звуков, ещё немного, и я согнусь пополам прямо здесь, перед ним, но…
Его голос. Никогда бы не подумал, что он может настолько чисто петь.
Мой взгляд снова останавливается на тёмной пустоте небольшой комнаты, я перестаю видеть. Надо признать, играет Наполеон блестяще. Плавные переборы всё ещё звучат в голове, мягкие звуки продолжают литься, хотя он уже отставил гитару в сторону.
В чувство меня приводит хорошая встряска.
- Ну хватит уже, что ты как полумёртвый!
- Это было…неплохо…
Ты стоишь ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, и я мог бы услышать твоё дыхание, но бешеный стук сердца, которое, кажется, вот-вот проломит мне рёбра, заглушает даже собственные мысли.
По тонкому барьеру, отделяющему от тебя все мои чувства, ползёт трещина. Слышится хруст стекла; ты уверенно наступаешь на осколки, со звоном ударяющиеся о землю, оставляя от них лишь сверкающую пыль.
Не говоря ни слова, я поднимаю взгляд. Затравленный, полный отчаяния, безнадёжности. Плевать, теперь уже всё равно. Нет больше сил держать это в себе, да и что я теряю? И пусть он увидит, пусть прочтёт всё то, что так надёжно было скрыто за маской ледяного спокойствия всё это время – меня сейчас разорвёт.
Недоумение на его лице уже через несколько секунд сменяется мягкой полуулыбкой, в его тёплых, медовых глазах отражается что-то… неужели... нет. Понимание?
Одним движением Нап обхватывает мои плечи и прижимает к себе.
Паралич пронзает всё моё тело, зрачки неестественно сужаются. Он выше меня на целую голову, но почему-то эту разницу в росте я заметил только сейчас.
-Ты такой холодный…
От этого шёпота у самого уха внутри всё содрогается, к щекам приливает кровь.
Наверное, нелепо со стороны смотрятся его мощная, высокая фигура и моё дистрофичное, чахоточно-бледное, холодное тельце.
Будто опомнившись, он опускает руки, чуть отстраняясь, но, пересилив оцепенение, я резко хватаю его за рукав кофты.
- Нап…
Хриплый, надрывный шёпот срывается с губ. Опустив голову, делаю шаг вперёд и утыкаюсь лбом в его плечо, крепко зажмурив глаза.
Одной рукой Нап крепко обхватывает меня за талию, убирает отросшую чёлку за ухо другой. Осторожно приподняв подбородок, он едва касается моих губ, но уже через мгновение углубляет поцелуй, запуская пальцы в чёрные отросшие волосы. Затуманенное сознание перестаёт ориентироваться в происходящем, сбившееся дыхание уже не унять, а пылающий на скулах румянец наверняка видно даже сквозь полумрак комнаты. Всего лишь поцелуй – а ноги уже подкашиваются, и я пьянею, будто только что мы выпили бутылку дорогого коньяка на двоих. Но если я и потеряю равновесие сейчас, то вряд ли даже сдвинусь с места – мощной рукой я вплотную прижат к нему.

Я помню его горячее, тяжёлое дыхание, прерываемое моими сдавленными всхлипами; его тёплые, чувственные губы, каждое прикосновение которых вызывало хриплые стоны; его сильные руки, скользившие по каждой выступающей косточке и не выпускавшие из объятий мое болезненно-худое тело всю ночь. Помню пугающее, приглушённое рычание над ухом, и то, как нежно касаясь губами моей щеки, он ловил изредка скатывающиеся по ней слёзы. И как утром, отведя взгляд и чуть понизив голос, он скажет, что боялся сломать мне что-нибудь, не рассчитав свою внушительную силу.


***
Майское солнце заставляет веки разомкнуться, но я останавливаюсь и не открываю глаз. Ведь рядом – пустота, и даже если всё это не было сном, он наверняка уже давно у себя дома.
Неожиданно кто-то собственнически обхватывает мою талию, и, прижав к себе, утыкается носом мне в грудь, прервав мои мрачные размышления. Резкий прилив адреналина заставляет мгновенно открыть глаза…
Его огненно-рыжие, взлохмаченные волосы отливают золотом, будто впитывая солнечный свет. С этого ракурса хорошо видны его светлые пушистые ресницы и неяркие пятнышки веснушек.
Кладу руку на его затылок, медленно поглаживаю, запускаю пальцы в волосы, слегка ероша их. От того, что дыхание щекочет кожу, а может, от этого света и тепла, исходящего от него – я улыбаюсь.
Он задирает голову, весело смотрит в мои глаза и расплывается в ослепительной, широкой улыбке. Чеширский кот.
Будучи уверенным, что он спит, мне остаётся только сконфуженно отвести взгляд, чувствуя, как кровь чуть приливает к щекам.
Осторожное прикосновение в районе солнечного сплетения вынуждает отрывисто глотнуть воздух; ощущаю, как его губы снова растягиваются в довольной, победной улыбке.
- Доброе утро…
Наполеон… ты садист. Потому что в твоём бархатном, чуть осипшем голосе по утрам я теперь нуждаюсь больше, чем в никотине.

тапки принимаются, первый закончееный фик нормального объёма.
Бетить помогал Фай.

@темы: моё, фики

---

блабла

дно

---

я возвращаюсь в состояние февраля-марта. вот и Слипы маячат на горизонте.

---

приветствую новых ПЧей)) Anyoru Rin, bi-ni
надеюсь, найдёте здесь что-нибудь интересное или просто безопасное для мозга хд
в периоды ангста посты унылы и зловещи, но это проходит)
располагайтесь)

---

спасибо, парни, что вернули меня на землю. а то этот май так невъебенно закончился. пинок под зад для ускорения по направлянию к внутреннему дну был очень кстати.

---

подумать только. год назад я готов был кричать тебе эти строчки, до надрыва, раздирая в кровь связки, до приступа удушья и аритмии в сердце. тогда не важно было, лишь бы ты услышал.

Demolition Lovers

Hand in mine, into your icy blues
And then I'd say to you we could take to the highway
With this trunk of ammunition too
I'd end my days with you in a hail of bullets

I'm trying, I'm trying
To let you know just how much you mean to me
And after all the things we put each other through and

I would drive on to the end with you
A liquor store or two keeps the gas tank full

And I feel like there's nothing left to do
But prove myself to you and we'll keep it running

But this time, I mean it
I'll let you know just how much you mean to me
As snow falls on desert sky
Until the end of everything
I'm trying, I'm trying
To let you know how much you mean
As days fade, and nights grow
And we go cold

Until the end, until this pool of blood
Until this, I mean this, I mean this
Until the end of...

I'm trying, I'm trying
To let you know how much you mean
As days fade, and nights grow
And we go cold

But this time, we'll show them
We'll show them all how much we mean
As snow falls on desert sky
Until the end of every...

All we are, all we are
Is bullets I mean this


As lead rains, pass on through our phantoms

Forever, forever
Like scarecrows that fuel this flame we're burning
Forever, and ever
Know how much I want to show you you're the only one
Like a bed of roses there's a dozen reasons in this gun

And as we're falling down, and in this pool of blood
And as we're touching hands, and as we're falling down
And in this pool of blood, and as we're falling down
I'll see your eyes, and in this pool of blood
I'll meet your eyes, I mean this forever

@музыка: My Chemical Romance

@темы: ретроспектива, no solution

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Заткнись, хамское животное. (с)
я извиняюсь за все эти посты с ангстосрачем, просто последсвия мозгоёбства жукова изливать куда-то надо.

---

Жуча в своёп репертуаре...

вернувшись с собрания, мне устроили канонный распиздец - нихера не делаешь - хуже всех учишься - да что из тебя выросло, со всеми положенными унижениями, заправленными бочкой ядовитого сарказма.

@темы: глюки ментального

---

Нааап <333

-я не пойду на юго-западную, мне домой надо...прости, Достик
-ну Нааап Q____Q
-ну..ну....не смотри на меня так!
- кааак?? Q___________Q
-у тебя такие жалобные глаза, чёрт! *отворачивается* перестань
-ну что в этом плохого? ТТ
- *на ушко* а то, что, не будь я гомофобом, я бы щас зажал тебя в тёмном уголочке и отымел в задний проход...
- Q\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\Q


НАААП, НУ НЕЛЬЗЯ ЖЕ ТАК ДЕЛАТЬ!!!>\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\<
вот...выбью из тебя эту гомофобию...

---

нетыкать, повторяюсь

Мне бы не знать, что такое разлука
Мне бы не слышать своего сердца стука
Час без неё длится пятеро суток
А мне бы не думать о ней хоть минуту
Хотя бы минуту

Всё, что я могу - это сейчас писать вот эти строки
Доверяя свои мысли белому листу бумаги
Что со мною происходит? Все нормально, вроде
Только вот её мне не хватает, как в пустыне влаги
Так же, как пойманной рыбе не хватает моря
Как наркоману, чтобы бросить, не хватает воли
Как зимою тепла, её мне не хватает
Словно снег, упавший на ладонь, я продолжаю таять
Как утопающий, я ртом глотаю жадно воздух
Понимая, что поворачивать назад уже поздно
И что нет смысла бороться с неизбежным
Дымом в окно улетают все мои надежды
Сколько раз я говорил, что никому не позволю
Запасть мне в душу и наполнить моё сердце болью
Но вот теперь, когда пересеклись наши дороги
Все, что я могу – это писать вот эти строки

Мне бы не знать, что такое разлука
Мне бы не слышать своего сердца стука
Час без неё длится пятеро суток
А мне бы не думать о ней хоть минуту
Хотя бы минуту

Все, что я могу – это сейчас писать вот эти строки
Выжимая из ручки чернил последние соки
Царапая бумагу стержнем почти без пасты
Меняю бледно-синий цвет на темно-красный
Такой же красный, как кровь, бегущая по венам
Моей душе слишком тесно, ей мешают стены
Сердце из грудной клетки просится наружу
А я себя убеждаю, что мне никто не нужен
А я себе говорю: Да кто она такая?
Что это вдруг на меня нашло, не понимаю
Четвертый час утра - давно пора ложиться
Но мне не до сна - мне уже третью ночь подряд не спится
За моим окном горят огни большого города
Из незакрытого балкона осень дышит холодом
Ночь без неё кажется пожизненным тюремным сроком
Всё, что я могу – это писать вот эти строки

Мне бы не знать, что такое разлука
Мне бы не слышать своего сердца стука
Час без неё длится пятеро суток
А мне бы не думать о ней хоть минуту
Хотя бы минуту

@музыка: Нойз

@темы: no solution

---

завёлся с полуслова и опять сижу психую =_______=

@темы: Драй негодуэ